От
администратора: представлено конспектированное изложение книги
Кучинского А.В. " Тюремная энциклопедия "
"Приколы", "романы" (с ударением на "о") - занимают, как
и азартные игры, значительное место в жизни зека. Есть истинные
мастера приколов, умеющие заворожить массу слушателей
увлекательнейшим рассказом из собственной жизни, переложением
кинофильма или попурри из того и другого. Не надо путать мастера
прикола с "гонщиком", "гонщик" даже из правдивого рассказа делает
бесстыдное вранье; слушателей же обмануть невозможно: "Все, Васятка,
подвязывай "базар", не гони гусей... Пусть лучше Бирюк приколет
что-нибудь..." В одной из камер СИЗО города С. дожидался
этапа на зону Дядя Семен (кличка), бывалый зек с шестнадцатилетним
стажем строгого режима. Однажды его внимание привлекла проскользнувшая
в поисках пищи мышь, и Дядя Семен, откашлявшись, проникновенным
голосом поведал сокамерникам историю о том, как семь лет тому назад он
ждал этапа в Ростовской тюрьме, и прикормил в камере крысу, и дал имя -
Машка, и крыса эта выходила из щели под стеной на его голос.
"Скажу, бывало, негромко так: "Машка! Машка!" Смотрю - нарисовалась,
родная... Положу сухарик - подбежит, понюхает - и носик в сторону. Обижается,
падла... Я тогда ей сырку голландского шматок - мать дачку подогнала
три дня тому... Машка к сыру, подбегает - и передними лапками,
одна о другую, потирает: рада, сучара, донельзя... Кентовались
мы с ней месяц - не разлей вода! А тут этап: с вещами!
на выход! Я сидор собрал, Машку зову: "Машунь! Машунь!"
Гляжу: выходит. "Прощай, Машка!" - говорю. А она на задние лапки
встала, смотрит грустно... А из правого шнифта (глаза) - по
щеке слезинка, махонькая такая..."
Тут Дядя Семен замолчал. Возникла общая пауза, после чего чей-то робкий
голос произнес: "А что? У меня был кот..." - последовала еще
одна,
не менее увлекательная история.
Такие Дяди Семены ценимы в зоне, их охотно приглашают
чифирнуть - это солидные люди, не допускающие никакой клоунады даже в
самом развеселом приколе. "Интеллигентные люди"
ценятся как рассказчики лишь в том случае, если они входят "своими" в общий
зековский круг. Лишь по прошествии некоторого времени к их знаниям начинают
относиться, что называется, по заслугам, обращаются с просьбами
юридического характера, разрешают с их помoщью сложные вопросы и споры
"культурного свойства". Ни должность, ни
ученое звание не могут, как на свободе, заставить себя уважать.
В зоне нет ни докторов наук, ни директоров, ни офицеров, ни десантников,
ни каратистов. Есть все те же - блатные, "мужики", "козлы" и
"петухи". Это следует запомнить. Спорить ("мазать")
на что-нибудь за что угодно - вещь опасная. Выпускник
института культуры, (отмотавший, правда, уже два срока за квартирные
кражи) не обходил ни одной литературной темы. Его подловил бывалый
"мужик" Н. Разговор шел ни о чем, пустопорожний. На устах "культуного"
мелькнуло: "...А Лев Толстой в "Войне и мире" написал..."
На что Н. заметил:
"Войну и мир" Чехов написал".
Заспорили.
"Культурный" сбегал в библиотеку, принес книгу:
"Видал?"
"Ну, - ответил Н. - А ты - видал?"
"Что?"
"Ну, как Лев Толстой "Войну и мир" писал? Ты что, очевидец?"
Авторитет отряда на разборке этого дела (100 рублей)
признал правым
Н., дабы проучить всем надоевшего спорщика...
Приколы, споры, азартные игры сводятся опять к тому же
- необходимости жесткого контроля за своим поведением и особенно - словами.
Ведь досуг зека, если исключить карты, и состоит в основном
из долгих ночных разговоров после круговой кружки чифира. Кто
вспоминает, что было, кто предполагает, что будет...
К жанру прикола относятся также и всевозможные розыгрыши
и камерные феерии.
Как известно, в "Крестах" камеры небольшие по площади.
От двери до решки - 3,5-4 м. Зеки одной из камер склеили
из газет длинную трубу, один конец вывели, отогнув жалюзи,
за решку, в ночное звездное небо,
другой конец приставили к "глазку". Потом постучали в дверь:
"Командир! Подойди, командир!"
"Командир" подошел нехотя и первым делом, согласно Уставу,
заглянул в "глазок". Увидев вместо освещенной камеры с зеками созвездия
Северного полушария, "командир" бросился бежать за подмогой. Пока
суд да дело, труба была спущена в унитаз без остатка. Ошалевшего
"командира" послали на обследование к психиатру.
В тех же "Крестах" малолетки в одной из камер исхитрились
замазать
хлебным мякишем все щели и отверстия, напустили в камеру воды и устроили
небольшой и довольно глубокий бассейн... В камерах общего режима
новичкам предлагают написать заявление типа:
"Прошу отвести меня на вещевой рынок вверенного вам учреждения для
продажи и обмена ненужных вещей", "Прошу внести меня в список
автобусной экскурсии по городу Ленинграду (1984 г.)", "Прошу выдать топор
ля обработки под швабру деревянного бруска". Пупкари знают о розыгрышах,
и это их тоже развлекает... Другие приколы гораздо более жестоки:
для них выбирается в качестве жертвы какой-нибудь безответный окамерник.
Во время сна к члену жертвы (это может быть и палец в мягком варианте)
привязывается шнурок, на другом конце которого - грязный ботинок. Ботинок
ставится на шконку перед закрытыми глазами бедняги. оснувшись, тот
отбрасывает ботинок в сторону - и т.д. и т.п. В другой камере соорудили
чучело, положили его на шконку, так, чтобы из-под одеяла торчали сапоги.
При пересчете оказалось, что зеков на этаже на одного больше.
При повторном пересчете - на одного меньше. Шум, гам, ментовская
разборка. В общем, как в тюрьме, так и в зоне достаточно возможностей
и объектов для юмора и сатиры, для фарса и гротеска; но как ни называй,
жанр один - "прикольный".
